25 лет Региональной партии Центра. Начало Петербургского «ЯБЛОКА» (фильм)

Смотрите фильм-интервью с воспоминаниями об истоках Петербургского «ЯБЛОКА», приуроченный к 25-летию региональной организации. Михаил Амосов, Михаил Горный, Сергей Назаров поделились своими воспоминаниями об истории Петербургского отделения партии, а также оценили пройденный путь, рассказали о перспективах.

Напомним, В декабре 1992 года депутаты демократического Ленсовета основали Региональную партию Центра (РПЦ), которая вскоре вошла во вновь созданное объединение «ЯБЛОКО», а затем стала петербургским отделением партии.

В марте 2018 к юбилею партийной организации впервые в истории «ЯБЛОКА» в Музее Галины Васильевны Старовойтовой прошла выставка о пути становления одного из крупнейших региональных отделений «ЯБЛОКА». Выставка была подготовлена основателями Петербургского «ЯБЛОКА» совместно с Центральным государственным архивом историко-политических документов Санкт-Петербурга.

Михаил Амосов: Это был 92-й год, и группа депутатов Ленинградского городского совета начала задумываться о том, как дальше будет развиваться политическая система в нашем городе и в нашей стране. Многим из нас стало понятно, что нужно сформировать какую-то команду, что пора одиночек, каких-то свободных элементов прошла, что нужны структуры, которые могли бы работать с людьми, и вот так родилась идея политической партии, но сначала региональной. Автором идеи, высказавшим ее и собравшим какой-то первоначальный коллектив, был Дмитрий Николаевич Ленков.

Михаил Горный: 4 декабря 1992 года группа депутатов Петербургского городского совета народных депутатов собралась и утвердила устав Региональной партии центра, пока фракции Региональной партии центра в Законодательном собрании. А 15 марта 1993 года, 25 лет назад, Министерство юстиции зарегистрировало этот устав, и Региональная партия центра (РПЦ) стала реальной партией региона Санкт-Петербург.

Михаил Амосов: Центра – не в смысле центра страны или центра города, а в смысле более умеренной политической позиции. Нам казалось, что при всей необходимости приверженности демократическим рыночным формам нужно было избежать на том этапе крайностей. Мы выступали за постепенный эволюционный путь. Нам казалось, что в споре, который был между Верховным Советом и президентом Ельциным, надо искать какой-то компромисс.

Михаил Горный: Она сразу начала позиционировать себя как настоящая политическая партия, но как региональная политическая партия, то есть участвовать в политической жизни страны, в политической жизни города, а также решать совершенно конкретные городские вопросы.

Михаил Амосов: Самым важным было все, что касается бюджетного процесса. Я имею в виду, прежде всего, усложнение самого бюджета города. На излете советского времени бюджет города Ленинграда – это была одна страничка, где было написано: доходов столько-то, расходов столько-то – и всё. Остальное делал исполком. В общем, это как рецепт торта – масло по вкусу и т.д. Но это не рецепт, и это не бюджет. Огромная работа была проделана нашими товарищами и в качестве депутатов, и когда они работали в органах исполнительной власти по созданию настоящей бюджетной системы.

Михаил Горный: Самое главное, конечно, связано с финансовым управлением городом. В 1998 году в России произошел дефолт. Санкт-Петербург, во многом благодаря политике финансового комитета во главе с Игорем Артемьевым, максимально безболезненно пережил этот дефолт.

Михаил Амосов: Я вспоминаю, как мы выдвинули такую идею, и это была моя поправка в Законодательное собрание о том, что на выборах губернатора Санкт-Петербурга обязательными являются дебаты, во всяком случае во втором туре. Это было исполнено, и благодаря этим дебатам в значительной степени получился результат, когда Собчак проиграл Яковлеву. Это было принято, и я считаю, что такого рода нормы должны существовать и в федеральном законодательстве, скажем, в отношении президентских выборов.

Михаил Горный: Выборы губернатора. Кандидат от нашей партии – Игорь Юрьевич Артемьев – они образовали союз, соглашение с Владимиром Анатольевичем Яковлевым и Щербаковым, бывшим председателем сначала Ленсовета, а потом Законодательного собрания. И провели исследование, кто наиболее популярным был. Таким оказался Яковлев – тогда Щербаков и Артемьев свои кандидатуры сняли в его пользу, и в 1996 году Яковлева выбрали губернатором Санкт-Петербурга. Он победил во втором туре Анатолия Собчака. После этого многие представители нашей партии пошли на работу в администрацию.

Сергей Назаров: Насколько я знаю, так интересно тогда результаты этих выборов сложились, что Собчак тогда выиграл центральные районы города, а Яковлев выиграл пригороды. Немножко были отличия в структуре населения и политических предпочтениях, но, тем не менее, Яковлев сумел набрать на какие-то несколько тысяч голосов больше по всему городу. Это, конечно, было очень заметной историей. И то, что Артемьев стал вице-губернатором по финансам, это тоже, я считаю, серьезная была история. Об этом знали многие люди в городе и понимали, что финансы должны быть организованы серьезно. Все-таки огромный город, и хозяйством должны заниматься профессионалы в этом городе.

Михаил Амосов: Нам удалось добиться того, что Законодательное собрание Петербурга работает на профессиональной основе. Это очень важно, потому что у нас почти нет карманных депутатов, которые бы жили за счет средств, которые в них вкладывают представители бизнес-структур или, что еще более печально, представители бизнес-структур, зависимые от исполнительной власти. Этого мы больше всего боялись. В этом смысле в нашем собрании гораздо больше свободы, чем в большинстве собраний субъектов Российской Федерации.

Михаил Горный: Популярность наша сейчас достаточно сильно упала, поэтому необходимо напоминать людям, как все начиналось, какими мы были. За нас же голосовало более 20% и в 96-м, и в 97-м, и в 98-м годах. И мы очень хотим, чтобы не меньшее число голосов мы получали на следующих выборах, которые будут в 2019-м, в 2021-м гг и т.д.

Сергей Назаров: И, что больше всего меня поразило, когда мы начали работать с документами Региональной партии центра, что масса проблем и вопросов, которые тогда стояли и решались РПЦ, они сохранились и сейчас. Это, если начать с идеологических вопросов, все те же самые вопросы обсуждаются сейчас. Структуры, партийное строительство, взаимоотношения с федеральными органами, которые сейчас для нас стали достаточно яркими, резкими, я имею в виду региональное отделение наше. Все это проходила РПЦ в свое время. То есть удивительно даже, что политические вопросы предыдущей эпохи – эпоха вроде другая, сейчас обстоятельства у нас изменились – но все те же самые проблемы стоят. Проблема идеологической определенности, партийного строительства - как структуру построить, эффективности работы на выборах, как строить отношения региона с московским партийным центом. Все то же самое. Вот именно в этом и актуальность нашей выставки.

Михаил Амосов: Дело в том, что всегда нужно возвращаться к идеалам. Я считаю, что наши идеалы не достигнуты, но в общем мы на правильном пути. С другой стороны, я считаю, что сейчас приходит время некоего переосмысления и уточнения позиций по внешнеполитической повестке, по другим моментам. Примерно такое же время было в 1991 году, потому что первый романтический порыв 1989-90 гг. прошел, и стало понятно, что что-то надо менять в поведении депутатов, связанных с ними активистов. И так появилась идея партийной структуры. Вот и сейчас мы находимся на этапе переосмысления. Это связано не только с итогами последних выборов, но и с жизнью в последние годы в нашей стране и в нашем городе. Я думаю, что нам кое-что надо поменять в тех подходах, которые применяют демократы в России. Как поменять – это предмет дискуссии. Но мне кажется, что назревает эта дискуссия, становится необходимой. Поэтому интересно посмотреть, как нечто подобное происходило 25 лет назад.